Don't forget about the Music which sounds in Your Heart...
Ричард Бах. Нет такого места -- "далеко"
Рэй! Спасибо, что Ты позвала меня на свой день
рождения. Твой дом -- за тысячу миль от меня, а я отправляюсь в путешествия
лишь в особенных случаях... День рождения Рэй -- как раз такой случай, и я с
нетерпением жду встречи с Тобой.
Я отправился в путь, доверившись сердцу Колибри, которого мы с Тобой
встречали давным давно. Он, как всегда, был приветлив, но когда я сказал
ему, что маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на день
рождения, он очень удивился. Мы долго летели в тишине, и наконец он
промолвил: "Я понял совсем немного из того, что ты мне сказал, но меньше
всего мне понятно, что ты направляешься на день рождения".
-- Конечно, я направляюсь на день рожденья, -- ответил я. -- Что в этом
непонятного? -- Он промолчал, а когда мы очутились у гнезда Филина,
произнес: "Могут ли мили в самом деле разделять нас с друзьями? Если ты
желаешь быть с Рэй, разве ты уже не с ней?"
-- Маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на день
рождения, -- сказал я Филину. После разговора с Колибри было странно
говорить слово направляюсь, но я произнес его так, чтобы Филин меня понял.
Он тоже долго летел молча. Это молчание было исполнено доброжелательности,
но когда он доставил меня в целости и сохранности к дому Орла, он промолвил:
"Я понял совсем немного из того, что ты мне сказал, но меньше всего мне
понятно, что ты называешь своего друга маленьким!"
-- Конечно, она маленькая, -- ответил я. -- Потому что она еще не стала
взрослой. Что в этом непонятного? -- филин посмотрел на меня глубоким
взглядом своих янтарных глаз, улыбнулся и сказал: "А ты подумай".
-- Маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на день
рождения, -- сказал я Орлу. После разговора с Колибри и Филином было странно
говорить слова направляюсь и маленькая, но я произнес их так, чтобы Орел
меня понял. Мы поднялись с ним над вершинами и парили вместе с горным
ветром. Наконец он промолвил: "Я понял совсем немного из того, что ты мне
сказал, но меньше всего мне понятны слова день рождения".
-- Конечно, день рождения, -- ответил я. -- Мы собираемся отпраздновать
тот миг, когда Рэй появилась на свет, и до которого ее еще не было. Что в
этом непонятного? -- Орел, сложив крылья, ринулся вниз и мягко приземлился в
пустынных песках, -- Время, когда Рэй еще не было? Не кажется ли тебе, что
скорее наоборот -- жизнь Рэй началась, когда времени еще не было?
-- Маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на день
рождения, -- сказал я Соколу. После разговора с Колибри, Филином и Орлом
было странно говорить слова направляюсь, маленькая и день рождения, но я
произнес их так, чтобы Сокол меня понял. Под нами далеко внизу проплывала
пустыня, В конце пути он промолвил: "Ты знаешь, я понял совсем немного из
того, что ты мне сказал, но меньше всего мне понятно вот это -- подросла",
-- Конечно, подросла, -- ответил я. -- Рэй все ближе к тому, чтобы
стать взрослой, и еще один год отделяет ее от детства. Что в этом
непонятного?
Сокол приземлился на пустынном морском берегу.
-- То, что ты сказал, вовсе не значит "подросла!" -- Он поднялся в
воздух и скрылся из виду.
Я знал, что Чайка -- очень мудрая птица. Пока мы летели, я тщательно
обдумывал и подбирал слова, чтобы, услышав их, она поняла, что я уже чему-то
научился.
-- Чайка, -- сказал я наконец, -- почему ты несешь меня на своих
крыльях к Рэй, если ты воистину знаешь, что я уже с ней?
Чайка несла меня над морем, над холмами, над улицами города и вскоре
бесшумно села на Твою крышу, -- Потому что важно, -- ответила она, -- чтобы
ты знал эту истину. До тех пор, пока ты сам не понял ее, пока не постиг во
всей глубине, ты сможешь передать ее лишь немногими способами, лишь с
посторонней помощью -- машин, людей, птиц. Но помни, -- добавила она, -- от
того, что ты не постиг истину, она не перестает быть истиной. -- И Чайка
улетела.
-- Теперь настало время раскрыть Твой подарок. Дары из стекла и металла
со временем изнашиваются и предаются забвению. Но я приготовил для Тебя
кое-что получше.
Я дарю Тебе кольцо. Носи его. Оно искрится особым светом, и никто не
сможет ни отнять его у Тебя, ни уничтожить. Ты единственная в мире будешь
видеть это кольцо, так же, как только я видел его, пока оно было моим.
Это кольцо наделит Тебя новой способностью. Надев его, Ты сможешь
воспользоваться крыльями любой из птиц, парящих в небе. Ты сможешь видеть их
золотыми глазами, коснуться ветра, что пронизывает их бархатные перья. Тебе
откроется радость полета ввысь, радость парения над миром и всеми его
заботами. Ты сможешь оставаться в небе, сколько пожелаешь, коротая ночь,
встречая рассвет, и когда почувствуешь, что настало время вернуться вниз.
Твои вопросы обретут ответы и все тревоги рассеются.
Как и все, чего нельзя коснуться руками и увидеть глазами, твой дар
станет расти по мере того, как Ты будешь пользоваться им. Поначалу Ты
сможешь делать это только когда будешь видеть птиц, с которыми полетишь. Но
потом, когда придет умение, Ты научишься летать с птицами, которых не
видишь, -- и в конце концов обнаружишь, что Тебе не нужно ни кольца, ни
птиц, чтобы летать наедине с собой выше спокойствия облаков. И когда такой
день наступит, Ты должна будешь передать этот дар тому, кто сможет умело им
пользоваться, кто сможет осознать, что важно лишь то, что создано из истины
и радости, а не из металла и стекла.
Рэй, этот Твой особый-день-в-году я праздную вместе с Тобой в последний
раз, узнав то, чему меня научили наши друзья -- птицы. Я не могу
направляться к Тебе, потому что я уже здесь. Ты -- не маленькая, потому что
Ты уже выросла, Ты, как и все мы, кочуешь от жизни к жизни, радуясь тому,
что живешь.
У Тебя нет дня рождения, потому что Ты жила всегда; Ты никогда
не рождалась и никогда не умрешь. Ты -- не дитя тех людей, которых зовешь
отцом и матерью,
Ты -- их спутница в этом ярком путешествии, полном приключений, цель
которого -- познать суть вещей.
Каждый подарок от друга -- это пожелание счастья, в том числе и это
кольцо,
Летай свободно и радостно над вечностью по ту сторону рождений, и мы
сможем встретиться с тобой и сейчас, и всегда, когда пожелаем, посреди
одного большого праздника, которому никогда не приходит конец.
Рэй! Спасибо, что Ты позвала меня на свой день
рождения. Твой дом -- за тысячу миль от меня, а я отправляюсь в путешествия
лишь в особенных случаях... День рождения Рэй -- как раз такой случай, и я с
нетерпением жду встречи с Тобой.
Я отправился в путь, доверившись сердцу Колибри, которого мы с Тобой
встречали давным давно. Он, как всегда, был приветлив, но когда я сказал
ему, что маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на день
рождения, он очень удивился. Мы долго летели в тишине, и наконец он
промолвил: "Я понял совсем немного из того, что ты мне сказал, но меньше
всего мне понятно, что ты направляешься на день рождения".
-- Конечно, я направляюсь на день рожденья, -- ответил я. -- Что в этом
непонятного? -- Он промолчал, а когда мы очутились у гнезда Филина,
произнес: "Могут ли мили в самом деле разделять нас с друзьями? Если ты
желаешь быть с Рэй, разве ты уже не с ней?"
-- Маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на день
рождения, -- сказал я Филину. После разговора с Колибри было странно
говорить слово направляюсь, но я произнес его так, чтобы Филин меня понял.
Он тоже долго летел молча. Это молчание было исполнено доброжелательности,
но когда он доставил меня в целости и сохранности к дому Орла, он промолвил:
"Я понял совсем немного из того, что ты мне сказал, но меньше всего мне
понятно, что ты называешь своего друга маленьким!"
-- Конечно, она маленькая, -- ответил я. -- Потому что она еще не стала
взрослой. Что в этом непонятного? -- филин посмотрел на меня глубоким
взглядом своих янтарных глаз, улыбнулся и сказал: "А ты подумай".
-- Маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на день
рождения, -- сказал я Орлу. После разговора с Колибри и Филином было странно
говорить слова направляюсь и маленькая, но я произнес их так, чтобы Орел
меня понял. Мы поднялись с ним над вершинами и парили вместе с горным
ветром. Наконец он промолвил: "Я понял совсем немного из того, что ты мне
сказал, но меньше всего мне понятны слова день рождения".
-- Конечно, день рождения, -- ответил я. -- Мы собираемся отпраздновать
тот миг, когда Рэй появилась на свет, и до которого ее еще не было. Что в
этом непонятного? -- Орел, сложив крылья, ринулся вниз и мягко приземлился в
пустынных песках, -- Время, когда Рэй еще не было? Не кажется ли тебе, что
скорее наоборот -- жизнь Рэй началась, когда времени еще не было?
-- Маленькая Рэй подросла, и я направляюсь с подарком к ней на день
рождения, -- сказал я Соколу. После разговора с Колибри, Филином и Орлом
было странно говорить слова направляюсь, маленькая и день рождения, но я
произнес их так, чтобы Сокол меня понял. Под нами далеко внизу проплывала
пустыня, В конце пути он промолвил: "Ты знаешь, я понял совсем немного из
того, что ты мне сказал, но меньше всего мне понятно вот это -- подросла",
-- Конечно, подросла, -- ответил я. -- Рэй все ближе к тому, чтобы
стать взрослой, и еще один год отделяет ее от детства. Что в этом
непонятного?
Сокол приземлился на пустынном морском берегу.
-- То, что ты сказал, вовсе не значит "подросла!" -- Он поднялся в
воздух и скрылся из виду.
Я знал, что Чайка -- очень мудрая птица. Пока мы летели, я тщательно
обдумывал и подбирал слова, чтобы, услышав их, она поняла, что я уже чему-то
научился.
-- Чайка, -- сказал я наконец, -- почему ты несешь меня на своих
крыльях к Рэй, если ты воистину знаешь, что я уже с ней?
Чайка несла меня над морем, над холмами, над улицами города и вскоре
бесшумно села на Твою крышу, -- Потому что важно, -- ответила она, -- чтобы
ты знал эту истину. До тех пор, пока ты сам не понял ее, пока не постиг во
всей глубине, ты сможешь передать ее лишь немногими способами, лишь с
посторонней помощью -- машин, людей, птиц. Но помни, -- добавила она, -- от
того, что ты не постиг истину, она не перестает быть истиной. -- И Чайка
улетела.
-- Теперь настало время раскрыть Твой подарок. Дары из стекла и металла
со временем изнашиваются и предаются забвению. Но я приготовил для Тебя
кое-что получше.
Я дарю Тебе кольцо. Носи его. Оно искрится особым светом, и никто не
сможет ни отнять его у Тебя, ни уничтожить. Ты единственная в мире будешь
видеть это кольцо, так же, как только я видел его, пока оно было моим.
Это кольцо наделит Тебя новой способностью. Надев его, Ты сможешь
воспользоваться крыльями любой из птиц, парящих в небе. Ты сможешь видеть их
золотыми глазами, коснуться ветра, что пронизывает их бархатные перья. Тебе
откроется радость полета ввысь, радость парения над миром и всеми его
заботами. Ты сможешь оставаться в небе, сколько пожелаешь, коротая ночь,
встречая рассвет, и когда почувствуешь, что настало время вернуться вниз.
Твои вопросы обретут ответы и все тревоги рассеются.
Как и все, чего нельзя коснуться руками и увидеть глазами, твой дар
станет расти по мере того, как Ты будешь пользоваться им. Поначалу Ты
сможешь делать это только когда будешь видеть птиц, с которыми полетишь. Но
потом, когда придет умение, Ты научишься летать с птицами, которых не
видишь, -- и в конце концов обнаружишь, что Тебе не нужно ни кольца, ни
птиц, чтобы летать наедине с собой выше спокойствия облаков. И когда такой
день наступит, Ты должна будешь передать этот дар тому, кто сможет умело им
пользоваться, кто сможет осознать, что важно лишь то, что создано из истины
и радости, а не из металла и стекла.
Рэй, этот Твой особый-день-в-году я праздную вместе с Тобой в последний
раз, узнав то, чему меня научили наши друзья -- птицы. Я не могу
направляться к Тебе, потому что я уже здесь. Ты -- не маленькая, потому что
Ты уже выросла, Ты, как и все мы, кочуешь от жизни к жизни, радуясь тому,
что живешь.
У Тебя нет дня рождения, потому что Ты жила всегда; Ты никогда
не рождалась и никогда не умрешь. Ты -- не дитя тех людей, которых зовешь
отцом и матерью,
Ты -- их спутница в этом ярком путешествии, полном приключений, цель
которого -- познать суть вещей.
Каждый подарок от друга -- это пожелание счастья, в том числе и это
кольцо,
Летай свободно и радостно над вечностью по ту сторону рождений, и мы
сможем встретиться с тобой и сейчас, и всегда, когда пожелаем, посреди
одного большого праздника, которому никогда не приходит конец.
