Теплый красно-коричнеый носок, пролежавший два дня за занавеской у самой балконной двери, в которую нещадно задувало холодный воздух, мстительно впился мне в ногу, обижаясь на столь суровое обращение. Расположившись поудобнее и зарывшись в теплую оленью шкуру под столом, он и его товарищ, сменили гнев на милость и стали греть свою хозяйку.